Последнее восстание интеллектуалов. Последнее восстание интеллектуалов Студенческие волнения 1968 года

Ровно полвека назад Франция пережила масштабные потрясения, которые вошли в историю как «Май 1968 года» или «Красный май». Студенческие волнения в Париже переросли в первую во французской истории стихийную всеобщую забастовку, а затем в политический кризис, роспуск парламента и досрочные выборы. Хронология событий и саундтрек революционных событий - в материале RFI.

Затишье перед бурей: «Когда Франция скучает»

События весны-начала лета 1968 года во Франции сравнивают с революцией, которая хоть и не привела к обрушению государства, но оказала решающее влияние на трансформацию власти и общества, дала импульс к серьезным политическим, социальным и культурным изменениям.

В начале 1968-го приближение взрыва, впрочем, никто не ожидал. Символом затишья перед бурей для историков стала колонка, опубликованная в газете Le Monde 15 марта. Статья Пьера Вианссона-Понте с названием «Когда Франция скучает» (Quand la France s"ennuie…) начиналась словами: «Если что и характеризует сейчас нашу общественную жизнь, так это скука, французы тоскуют». Франция, «ни подлинно несчастная, ни поистине процветающая», живет вдали от мировых потрясений, как будто под «анестезией», писал журналист о французах, беспечно наслаждавшихся той весной новым меланхоличным хитом Клода Франсуа «Comme d"habitude» («Kак обычно»).

Май начинается в марте

Французский мятежный Май 68-го начался в марте месяце в университетском городке в Нантере, под Парижем. Там родилось «Движение 22 марта», которое объединило студентов, недовольных условиями обучения, консерватизмом образования и нравов, авторитарной моделью власти и общества. 22 марта студенты захватили административное здание факультета Нантера и расположились в зале университетского совета.

Даниэль Кон-Бендит и участники «Движения 22 марта» на факультете Нантера 10 мая 1968. AFP

Поводом для решительных действий стал арест шести студентов, активистов Комитета защиты Вьетнама: в ходе парижской антивоенной акции они были задержаны за погром офиса American Express. О «захвате» факультета однокурсникам объявил студент-социолог Даниэль Кон-Бендит, ставший одним из лидеров «Движения 22 марта».

«Красный Дани»

Даниэль Кон-Бендит, будущий франко-немецкий политик и депутат Европарламента, родился во французском Монтобане в семье беженцев из нацистской Германии. Во Францию он вернулся, чтобы получить высшее образование на факультете социологии в Нантере, где оказался в эпицентре студенческого бунта. «Движение 22 марта» настаивало на прямой демократии и отрицало понятие лидерства.

«Я Дани Кон-Бендит, студент факультета социологии Нантера. Мои родители были беженцами из Германии, но для меня национальность ничего не значит. Мне абсолютно наплевать, француз я или немец, китаец или русский. Мне все равно. Я активист-революционер - и все тут. Пресса, кажется, попыталась сделать из меня лидера, главу, номер один «Движения 22 марта» Нантера. Я активист этого движения, в котором каждый участник отвечает за «Движение 22 марта». В этом смысле я тоже за него отвечаю. Мне кажется, стоит развеять само понятие «лидера». «Движение 22 марта» отрицает какое-либо лидерство, хотя и сознает, что иногда ему необходимы представители, которые оказываются на виду больше, чем все остальные. Но все это меняется. И очевидно, что теперь кто-то другой окажется на виду - в свою очередь».

Волнения студентов Нантера продолжались в конце марта-апреле, вовлекая все больше студентов в акции прямого действия. Сторонники разных идеологических течений - ситуационисты, марксисты-ленинисты, троцкисты, маоисты, анархисты - вели бесконечные споры, требуя права на открытое выражение политических взглядов.

Отцы и дети

Студенческие протесты набирали силу по целой совокупности причин, не только политических. Радикальные левые идеи наложились на общее недовольство консерватизмом университетской системы, авторитарной моделью отношений между профессорами и студентами. Конфликт отцов и детей обострился и из-за переполненности университетов: система попросту не справлялась с наплывом студентов послевоенного поколения бэби-бума.

«Студенческая среда - на грани взрыва, студентов стало столько, что общество неспособно направить этот поток в какое-то русло, а самосознание студентов растет очень быстро. В университетах возникла кризисная ситуация» , - отмечал весной 68-го Даниэль Кон-Бендит .

Хронология событий «недели баррикад» в Париже 6-13 мая 1968

На заре сексуальной революции поколение «детей» отторгало консервативную мораль «отцов», их «традиционные ценности» и взгляды на взаимоотношения полов. Мятежная молодежь требовала изменений в стране, где аборты были запрещены и уголовно наказуемы, где большинство школ были раздельными (для мальчиков и для девочек), а для министра развод означал отставку. В студенческих городках общежития оставались раздельными, юношам было запрещено посещать комнаты однокурсниц. Требование отменить эти правила вошло в историю показательным курьезом студенческого бунта 68-го.

История сохранила и показательный диалог со студентами Нантера министра по делам спорта и молодежи Франсуа Миссофля. В январе министр приехал на открытие университетского бассейна. 22-летний Дани Кон-Бендит обратился к министру с вопросом, почему в 600-страничном томе основных направлений молодежной политики нет ни слова о «сексуальных проблемах молодых». Миссофль решил отшутиться, посоветовав будущему лидеру протеста «окунуться в бассейн», чтобы охладиться. Ответ в стиле президента де Голля, который якобы призвал мятежных студентов «выпить брому», чтобы меньше думать об отношениях полов.

Отцы-руководители предпочитали не замечать новую моду, музыку и постепенное раскрепощение молодежи, вспоминал один из лидеров студенческого Мая. «В жизни рождалась свобода, а рядом продолжала существовать застывшая система» , - отмечал Жак Соважо , бывший замглавы Национального союза студентов Франции UNEF.

«Классовая борьба»

На недовольство студентов Нантера власти ответили призывом к спокойствию. Тогдашний министр образования Франции назвал бунтующих студентов словечком enragés (бешеные, взбесившиеся). «Что я собираюсь делать? Сказать да - конструктивному диалогу, и нет - насилию. Нужно, прежде всего, прекратить эскалацию насилия, утихомирить страсти, восстановить спокойствие и хладнокровие» , - заявил министр Ален Перфит . 2 мая декан принял решение закрыть факультет в Нантере после проведенного студентами дня протеста против империализма.

3 мая волнения охватили Париж, а разрозненные акции переросли в национальный кризис. Лидер мятежного студенчества назвал протест политическим, заговорив о «классовой борьбе».

«Мы заявляем, что государство является участником классового противостояния, что государство представляет один класс - буржуазию, которая стремится удержать часть студенчества, будущий руководящий костяк нашего общества. В руках государства - радио, телевидение и парламент. Поэтому мы будем выражать наше мнение прямо на улице и перейдем к прямой демократии».

Историческое здание Сорбонны заняли четыре сотни манифестантов. Ректор университета - без предупреждения и переговоров - вызвал полицию, которая не церемонясь выдворила протестующих из здания. Протест выплеснулся на улицу, где начались столкновения с полицией. Свидетелями первых уличных битв парижского Мая в прямом эфире стали журналисты Жиль Шнейдер и Фернан Шуазель.

Первые уличные баталии

К вечеру 3 мая полицейским с большим трудом удалось оттеснить бунтующих студентов от Люксембургского сада и здания Сената. В силовиков летели камни, манифестанты изматывали полицейских в коротких, но интенсивных стычках. Силы правопорядка отвечали слезоточивым газом и водометами.

Печальный итог парижских уличных баталий - почти 500 раненых и более 550 задержанных. Среди попавших под стражу - лидеры протеста Даниэль Кон-Бендит и Жак Соважо.

Даниэль Кон-Бендит объявляет о захвате Сорбонны протестующими студентами

6 мая восьмерых студентов факультета Нантера, в том числе лидеров протеста Кон-Бендита и Рене Ризеля, вызвали на заседание дисциплинарной комиссии университета. Поддержать мятежников на заседание пришли знаменитые профессора и философы Анри Лефевр и Поль Рикёр. А в Латинском квартале возобновились столкновения с полицией.

Накал страстей

6 мая при разгоне новой манифестации более 300 полицейских получили ранения. Более 400 студентов оказались под стражей. Акции в поддержку парижских манифестаций прошли в Страсбурге и Бресте. Студенческий протест подержал профсоюз преподавателей высшей школы SNEsup и его лидер Ален Гизмар. Компартия Франции и крупнейший профсоюз, левая Всеобщая конфедерация труда (ВКТ/CGT), хранили молчание: для них революция должна была быть делом рабочего класса, а не «буржуазного студенчества».

Студентов поддержали видные интеллектуалы Жан-Поль Сартр, Симона де Бовуар, Натали Саррот, Франсуаза Саган, Франсуа Мориак, а также французские Нобелевские лауреаты.

Жан-Поль Сартр перед студентами Сорбонны 22 мая 1968. GettyImages/Keystone-France/Contributeur

Между тем уличное противостояние в Париже между полицией и молодежью продолжалось. Одним из ярких свидетельств накала страстей стало прямое включение репортера Жан-Клода Бурре с бульвара Сен-Мишель. О столкновениях журналист рассказывал с упоением спортивного комментатора, постоянно повторяя слово «экстраординарно».

Лозунги французского Мая

Горячие дни мая 68-го стали временем расцвета уличного протестного творчества. Агитплакаты и лозунги рождались каждый день: «Запрещается запрещать!» (Il est interdit d’interdire!), «Будьте реалистами, требуйте невозможного!» (Soyez réalistes, demandez l’impossible!), «Ни бога, ни господина!» (Ni dieu ni maître!).

На жесткие действия полиции участники выступлений ответили радикальным рифмованным лозунгом, сравнив французский ОМОН (Республиканские роты безопасности Compagnies Républicaines de Sécurité, в аббревиатуре - CRS) с нацистами из СС.

«Ночь баррикад» в Латинском квартале

Кульминацией молодежного бунта стала «ночь баррикад» с 10 на 11 мая. Накануне днем в Латинском квартале прошло массовое шествие, а ночью возобновились столкновения. Как и все предыдущие дни, радиостанции вели прямую трансляцию с мест событий.

Баррикады 10 мая 1968 в Латинском квартале

Улицы в центре Парижа превратились в место настоящих боев: более сотни автомобилей были разбиты, десятки сожжены, бульвар Сен-Мишель лишился брусчатки. Более 6000 полицейских до двух ночи брали штурмом студенческие баррикады, задержав 470 человек. Ранения получили 250 стражей порядка.

11 мая, вернувшись из поездки в Афганистан, премьер-министр Франции Жорж Помпиду пошел на уступки студентам. В телевизионном обращении он объявил об открытии университетов с понедельника, 13 мая, а также о начале рассмотрения в Апелляционном суде ходатайств об освобождении арестованных участников манифестаций.

Баррикады из автомобилей на улице Гей-Люссак в Латинском квартале Парижа 11 мая 1968 Bettmann/Getty Images

Уступки премьера не привели к спаду протестных настроений. 13 мая в Париже прошла самая массовая манифестация послевоенного времени. На улицы, по разным данным, вышло от 230 до 800 тысяч человек. К вечеру с площади Данфер-Рошро манифестанты двинулись по бульвару Распай с криками «На Елисейский дворец».

В шествии 13 мая в одних колоннах со студентами оказались профсоюзы, впервые с начала майских волнений. Бок о бок во главе манифестантов прошли Даниэль Кон-Бендит и глава ВКТ Жорж Сеги, который всего несколько дней назад называл «авантюрой» попытку студентов вовлечь рабочих в общее движение протеста. Теперь в Париже молодежь скандировала: «Студенты солидарны с рабочими!».

Всеобщая забастовка без профсоюзов

Символическая забастовка, объявленная профсоюзами лишь на один день 13 мая, продолжилась. На следующий день встал авиационный завод в Нанте, затем стачка постепенно охватила заводы «Рено». Менее чем за неделю забастовка во Франции приобрела характер всеобщей. 20 мая выпуск новостей на французском радио начался с объявления о прекращении работы в стране заправочных станций, банков, забастовке такси и даже Банка Франции.

Впервые во французской истории всеобщая забастовка началась стихийно, без всякого призыва профсоюзов. 22 мая в стране насчитывалось 10 миллионов бастующих (до этого самая крупная стачка 1936 года объединила всего два миллиона человек - только работников частного сектора).

Завод «Рено» в Бийанкуре, под Парижем, 17 мая 1968 – голосование о продолжении стачки Archives personnelles d"Aimé Halbeher

15 мая митингующие заняли здание театра «Одеон», по соседству с Сорбонной, где-по-прежнему оставались бунтующие студенты. В театре было объявлено о создании Комитета революционного действия, а на фасаде были вывешены красный и черный флаги. Бастующие рабочие «Рено» благодарили студентов за солидарность, но призывали вести борьбу организованно, избегая анархии.

Де Голль и Помпиду против «бешеных»

Власти безуспешно пытались перехватить инициативу, пытаясь представить движение протеста делом рук незначительного числа радикалов. 16 мая премьер-министр обратился с новым призывом к спокойствию.

«Группы бешеных стремятся к тому, чтобы беспорядок стал всеобщим, имея явную цель уничтожить нацию и сами основы нашего свободного общества» , - заявил Жорж Помпиду , призвав студентов не следовать за «провокаторами» и пообещав прислушаться ко «всем их законным требованиям».

Президент Шарль де Голль отвечает журналисту Le Figaro Мишелю Друа в ходе телеинтервью 7 июня 1968. UPI/AFP

24 мая президент Шарль де Голль выступил с телеобращением, предложив французам референдум по вопросу «университетского, социального и экономического обновления». Генерал пообещал уйти в отставку, если французы скажут «нет» в ходе всенародного голосования. Ответом де Голлю стала новая «ночь баррикад» в Париже.

«Гренельские соглашения»

25 и 26 мая между правительством, союзом предпринимателей и профсоюзами прошли интенсивные переговоры в здании министерства труда на улице Гренель. 27 мая они завершились подписанием соглашений, получивших название «Гренельских». Они предполагали увеличение на 35% минимального размера оплаты труда, общий 10-процентный рост зарплат, 50-процентную оплату дней забастовки, расширение прав профсоюзов на предприятиях.

Социальные уступки власти и бизнеса были невиданными с 1936 года, когда «Матиньонские соглашения» установили во Франции 40-часовую рабочую неделю и двухнедельные оплачиваемые отпуска. Но значительная часть бастующих отвергла компромисс, заключенный профсоюзными лидерами.

Потерявшийся президент

В ситуации полного тупика, на фоне не стихающих протестов и всеобщей стачки Компартия Франции потребовала создания «народного правительства». 29 мая президент де Голль неожиданно покинул Елисейский дворец и уехал в неизвестном направлении. Позже историки выяснят, что он побывал в немецком Баден-Бадене на встрече со своим боевым товарищем генералом Массю. Неделю спустя де Голль признается, что в этот день всерьез подумывал об отставке.

«Вы знаете, уже, наверное, тридцать лет, как я имею дело с историей. Несколько раз я задавался вопросом, не должен ли я ее оставить и отойти в сторону. 29 мая я тоже об этом думал, но воля и чаяния французов укрепили мою решимость».

Роспуск парламента

30 мая Шарль де Голль тожественно обратился к французам. Он объявил о роспуске парламента и досрочных выборах, но отказался уходить с поста президента.

«Француженки и французы, обладая полнотой национальной и республиканской легитимной власти, в последние сутки я рассматривал все - без исключения - возможные средства для ее защиты. Я принял свое решение. В сложивших обстоятельствах я не уйду в отставку. У меня есть мандат народа, и я его исполню. Я не буду менять премьер-министра, чьи качества, твердость и способности заслуживают всеобщей похвалы. Он представит мне изменения в составе правительства, которые сочтет нужными».

30 мая по Елисейским полям прошли сотни тысяч сторонников де Голля. Возглавили манифестацию в поддержку президента его бывший премьер-министр Мишель Дебре и писатель, министр культуры Андре Мальро.

Миттеран о «диктатуре»

Один из лидеров французских левых Франсуа Миттеран стал одним из тех, кто счел поступок де Голля - отказ уходить в отставку и роспуск парламента - переходом к диктатуре. Слова, сказанные 30 мая будущим президентом Франции, вошли в историю.

«Голос, который мы только что услышали, донесся до нас из глубин нашей истории. Это голос 18-го брюмера, 2 декабря и 13 мая. Этот голос объявляет поход надменной власти меньшинства против народа. Это голос диктатуры. Народ заставит этот голос замолчать и добьется свободы. Республиканцы, объединяйтесь. Да здравствует Республика!»

Конец революции?

В июне и протестное движение, и забастовки постепенно сходили на нет. После третьей «ночи баррикад» в Париже 11-12 июня власти объявили о роспуске десятка ультралевых организаций. В середине месяца полиция освободила от митингующих здания Сорбонны и театра «Одеон», а также методично ликвидировала очаги протеста на заводах страны. На парламентских выборах 23 и 30 июня французские правые, сторонники де Голля, одержали историческую победу, получив абсолютное большинство в Национальном собрании.

Возвращение Франции к статусу кво, впрочем, было лишь внешним. Шарль де Голль перестал восприниматься как безальтерантивный лидер страны: если не он, то кто? Год спустя президент вновь объявил референдум: формально - о децентрализации власти и реформе Сената, фактически - о доверии самому себе. Большинство проголосовало против предложений де Голля, который - как и обещал - ушел в отставку. Франция вступила в постиндустриальную эпоху и период модернизации. Общество менялось, а левые идеи надолго стали интеллектуальным мейнстримом. Французские левые пришли к власти в 1981 году после победы на президентских выборах Франсуа Миттерана. Глава Соцпартии пришел к власти под вполне себе «майским» лозунгом 1968 года: «Изменим жизнь здесь и сейчас».

Май 1968-го Фото: dlyakota.ru

Полвека назад мир вступал в постиндустриальную фазу развития, а она требовала новых устоев - более свободных, раскрепощенных, гибких, менее иерархичных, жестких, формализованных. В течение всех 60-х годов накапливалась энергия, которая должна была вырваться наружу. И она вырвалась - в Париже. Май закончился июнем, все вроде бы вернулось на круги своя. Но не только Франция - мир уже стал совсем другим.

В это же самое время, когда Запад раскрепощался под лозунгом «Запрещено запрещать», Советский Союз, напротив, закрывался - Система почувствовала опасность подземных теплых токов свободы. Апрель и май 1968-го - это ведь еще и Пражская весна, поворот нового руководства Чехословакии к «социализму с человеческим лицом». Оттепель закончилась танками в Праге в августе того же 68-го. Но и СССР, несмотря на «окаменение имперского дерьма» (термин Мераба Мамардашвили), тоже стал другим: инакомыслие превратилось в часть подлинной общественной и гражданской жизни. 30 апреля 1968-го вышел в свет первый номер машинописного бюллетеня под названием «Хроника текущих событий». Мир стал меняться самым решительным образом.

Взорвавшаяся стабильность

Автор редакционных комментариев газеты «Монд» Пьер Вианссон-Понте едва ли вошел бы в историю, если бы не его колонка от 15 марта 1968 года под характерным заголовком «Франция скучает» (La France s’ennuie). Он промахнулся с прогнозом самым фантастическим образом: «Молодежь (Франции. - The New Times ) скучает. Студенты выходят на улицы, протестуют, сражаются в Испании, Италии, Бельгии, Алжире, Японии, Америке, Египте, Германии, Польше. Им кажется, что их могут понять, что они будут услышаны, по крайней мере им мнится, что они противостоят абсурду. А французских студентов занимает только одно: будут ли свободно допущены девушки учебных заведений Нантерра и д’Антони в комнаты к юношам, как будто к этому сводится все их понимание прав человека».

Газетчик иронизировал, а зря: спустя несколько дней возникло движение студентов Нантерра под названием «22 марта», которое возглавил Кон-Бендит, выходец из семьи немецких евреев, бежавших во Францию в 1933 году от нацистов. Да что говорить - выдающийся интеллектуал Ролан Барт примерно в то же время в одной из своих статей констатировал: «Революционная идея на Западе мертва. Она теперь в иных краях». А в новогоднем обращении президент Шарль де Голль по странной иронии истории назвал Францию «островом стабильности» (вам это, дорогие читатели, ничего не напоминает?). 3 мая все началось всерьез, хотя и здесь отчасти неосторожно повел себя ректор Сорбонны Жан Рош, натравивший на студентов, собравшихся в знаменитом внутреннем дворе университета, полицию. Немотивированная жестокость стражей порядка натолкнулась на не менее жесткое сопротивление. Спустя неделю в Париже появились баррикады. А к 21 мая бастовала вся страна - студенческий протест кем-то был поддержан, а иные, например коммунисты, которые скептически относились к студенческому движению, его просто использовали. Хотя тогда союз студентов и левых воспринимался более чем серьезно. Андре Мальро писал: «Встреча студенческой стихии со стихией пролетарской - факт беспрецедентный». Писатель, который потом, в июне, участвовал в демонстрации в поддержку де Голля, поставил абсолютно точный диагноз - кризис западной цивилизации. Только это был не тупиковый кризис, а кризис развития. Студенты были лишь индикатором того, в какую сторону будет развиваться западная цивилизация.

Бастуют все!

Третий день после волнений
в Сорбонне. Бульвар Сен-Жермен
Фото: Fotobank.com/SIPA PRESS

Даже работники голубого экрана в едином порыве объявили забастовку. Из уст в уста передавался афоризм: «Голлизм - это личная власть плюс монополия телевидения». (Поставьте вместо термина «голлизм», например, понятие «путинизм» - и это высказывание безымянного журналиста вам понравится своим неправдоподобно точным соответствием реалиям России 2008-2018 года!) Градостроители же, не в пример нашим проповедникам точечной застройки, «вскрыли причины провала капиталистической технократии... обнаружили несостоятельность бюрократической централизации».

Словом, разгорелась война всех против всех. Причем у каждого социального слоя, каждой цеховой корпорации находились свои аргументы и требования. Меньше всего соответствовали ситуации студенты, которые, по характерному признанию Кон-Бендита, с трудом формулировали свои слишком эклектичные пожелания: «Когда мы поняли, что нам нечего сказать, мы решили действовать». В «Забыть 68-й», вышедшей десять лет назад, бывший лидер «буйных» прямо спорит с самим собой: «Все, что происходило на улицах, находилось в полном противоречии с идеологической зашоренностью маоистов, троцкистов и нас, либертарианцев». Сегодняшний Кон-Бендит считает, что легитимные демократические процедуры важнее тогдашнего «насилия против насилия».

Социалистическая по форме...

И тем не менее главным в Мае-68, и это признает Кон-Бендит, была идея свободы и автономии личности. Студенческая революция, переросшая во всеобщую забастовку, была социалистической лишь по форме, диалекту, средствам самовыражения. Просто другого языка, жаргона протеста, тогда не было. К тому же в то время были Вьетнам, Латинская Америка, гибель Че Гевары, прочие события из области противостояния «империалистам». Корневой, подлинный пафос революции был как раз абсолютно либеральным, если угодно, буржуазным. Антибуржуазная по внешним признакам революция - баррикады, красные флаги и прочие «пиво, девки, беспорядки» - оказалась глубоко буржуазной по сути, потому что утверждала права личности. К тому же тогдашняя Франция была достаточно иерархизированным обществом, а государство в экономическом смысле тяготело то ли к социализму, то ли к государственному капитализму. Институты государства перестали соответствовать вызовам времени. Попросту говоря, оно устарело. О чем и сигнализировали студенческая революция и общенациональная забастовка. Это была революция сознания. А новое сознание требовало новых институтов.

Едва ли случайным было то обстоятельство, что даже по ту сторону железного занавеса в 60-е состоялась оттепель, начались попытки экономических реформ - в Венгрии, СССР, Чехословакии. Впрочем, Пражская весна наглядно продемонстрировала, куда именно ведет мирная революция сверху: малейшее раскрепощение экономики немедленно сопровождалось расширением степеней свободы во власти и в обществе. Тут же появлялись свободная пресса, общественно-политические движения и даже призраки многопартийности. В спорах лидера чешского «социализма с человеческим лицом» Александра Дубчека и советского генсека Леонида Брежнева, безусловно, прав был последний. Дубчек считал, что в политической свободе ничего страшного нет, все останется как было, только жить людям будет лучше и веселее. Леонид Ильич предостерегал, что это разрушает основы. Чистая правда! Почему, собственно, не удалась косыгинская реформа? Она уперлась в потолок социалистического типа хозяйства: чтобы получить результат, нужно было переходить к капитализму и частной собственности. Но на то были политические ограничения. Почему могли оправдать себя чехословацкие экономические реформы? Потому что им постепенно стала соответствовать политическая система. Но именно перемен в политической системе и не могли допустить советские старшие братья.

Фото: ecoterica.com

Оружие студенчества

Если в российской политической традиции рабочий класс, скрежеща зубами, обливаясь потом и надрываясь, вырывал из земли нешуточных размеров булыжники, французская молодежь швырялась мелкими европейскими камнями с почти балетной грацией. Это у сумрачных русских рабочих булыжник - грубое, неотесанное, как резец неандертальца, оружие. А у наполненного адреналином и тестостероном французского студенчества - «Под булыжниками - пляж!» Революция-68 - это было красиво. 1968-й - это было искусство. Плакаты и слоганы вошли в историю. Аллегорическая легкость обнаруживалась во всем. Стоило объявить Кон-Бендита персоной нон грата во Франции, как тут же было придумано: «Мы все - немецкие евреи!» Даром, что ли, сын знакового французского философа Андре Глюксманна Рафаэль Глюксманн в интервью The New Times говорил об актуальности аналогичного лозунга для Москвы 2008 года: «Мы все - кавказцы!» Что уж говорить о главных слоганах: «Запрещено запрещать!» и «Будьте реалистами, требуйте невозможного!»

Революция прошла, шатры политического цирка свернули, а искусство и ощущение легкости метателя камней на бульваре Сен-Мишель или улице Гей-Люссака остались. Возможно, еще и поэтому нынешние французы, которые испытывают аллергию к переменам, так хорошо, с долей романтической ностальгии, относятся к событиям тех дней. Им кажется, что в Мае выражен французский дух - невыносимая легкость и сексуальность бытия. 80 процентов опрошенных отмечали определяющее влияние - позитивное! - Мая-68 на отношения мужчины и женщины, 72 процента - на сексуальность, 60 процентов - на отношения родителей и детей и нравы. Революция сознания была еще и революцией нравов.

Студенческой власти не получилось. Потому что это абсурд - студенчество может быть только в оппозиции. А вот студенческая революция удалась. «Мир чистогана» благополучно перешел от индустриальной стадии к постиндустриальной в результате почти бескровной революции-1968. Маркс был снова посрамлен. Май-68, возможно, и не объяснил мир - кроме языка плакатов и слоганов у него не было иных средств выражения, но уж совершенно точно его изменил. И даже спустя 40 лет надо очень внимательно изучать его уроки. И главный из них изложен в афоризме генерала де Голля - не хуже уличного творчества: «Реформам - да, карнавалу - нет!»

ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ

8 января 1968-го - стычка Даниэля Кон-Бендита с министром молодежи и спорта Франсуа Миссоффом

2 мая - «День антиимпериализма» в кампусе Нантерра. Ректор Граппен принимает решение о закрытии университета

3 мая - митинг во дворе Сорбонны. Ректор Рош призывает на помощь полицию, столкновения на бульваре Сен-Мишель

6 мая - манифестация в поддержку арестованных студентов, новые столкновения в Латинском квартале

13 мая - Сорбонна снова открывается по указанию премьера Жоржа Помпиду и оккупируется. Манифестация левых партий и профсоюзов в Париже

21 мая - общенациональная забастовка, в которой участвуют от 7 до 10 миллионов человек, страна парализована

24 мая - де Голль объявляет референдум по вопросам децентрализации и политического участия

29 мая - де Голль исчезает; он отправляется в Баден-Баден на консультации с генералом Массю. Коммунисты требуют формирования «народного правительства»

30 мая - возвращение де Голля, который объявляет о роспуске Национальной ассамблеи. Гигантская манифестация в поддержку де Голля на Елисейских Полях

Для финансового обеспечения себя и своей семьи важно найти хорошую работу с высокой заработной платой. К сожалению, это не так просто. Работодатели выдвигают массу требований к кандидатам, тщательно изучают резюме и выбирают специалистов с соответствующим образованием. Не каждый смог получить корочку в силу различных жизненных обстоятельств. Но существует прекрасный выход – купить диплом. Он обойдется совсем недорого.

когда срочно нужно купить диплом

Каждого современного человека хотя бы раз посещала мысль о важности получения специальности. Это можно сделать, поступив в ВУЗ на дневное или дистанционное обучение. К сожалению, это долгий и дорогостоящий вариант, который не каждому по карману. Намного быстрее и проще купить диплом в Москве. Помешать принятию такого решения могут страхи:

боязнь того, что кто-то узнает, что диплом куплен;
остаться без денег и заказанного документа.

Чтобы приобрести диплом специалиста без каких-либо рисков, в том числе и финансовых, нужно обязательно выбирать надежную компанию. Очень низкая цена может быть лишь у подделки. В этом важном деле не стоит экономить и осуществлять покупку в сомнительных местах, ведь на кону ваше благополучие.

Купить диплом в Москве на выгодных условиях

Покупая диплом в Москве именно в нашей компании, вы сможете:

сэкономить круглую сумму, которая необходима на обучение;
несколько лет жизни потратить с пользой, а не на учебу;
сохранить нервы, так как учебный процесс требует много сил и энергии.

Настоящий образовательный документ об окончании университета непременно даст следующие преимущества:

шанс найти хорошую должность с высокой заработной платой;
возможность приобрести несколько дипломов с разными профессиями, что ускорит поиск работы;
уважение коллег, благодаря наличию диплома магистра престижного университета;
карьерный рост;
возможность смены сферы деятельности, когда полученная профессия перестала быть актуальной.

Купить диплом университета на выгодных условиях можно в нашей компании. Мы предлагаем самые выгодные условия сотрудничества и следующие преимущества:

цены ниже, чем у других компаний;
изготовление на оригинальном бланке Гознак;
удобная доставка в любой регион России;
работа без предоплаты;
выполнение заказа в минимальный срок;
безвозвратное удаление информации о клиенте после совершения сделки.

Специалисты компании изготовят любой документ на официальном бланке на заказ. Вы сможете выбрать не только желаемое учебное заведение и специальность, а также нужные оценки в приложении. Красный диплом бакалавра, специалиста или магистра также не проблема. Дешево приобрести диплом в Москве с гарантией качества можно именно в нашей компании.

Последние отзывы

Всё нормально, спасибо за диплом!

Хочу поблагодарить представителей Вашей компании за предоставленную возможность купить диплом о втором высшем образовании. Я начинала учиться в университете, но рождение второго ребенка вынудило меня оставить его. Сейчас у меня есть столь желанный диплом, когда малышка подрастет, я смогу устроиться на работу по любимой специальности. Спасибо большое!

Станислав

Простота покупки свидетельства меня просто покорила. Я думал, что придется долго и нудно заполнять документы, а оказалось, что на все про все нужно буквально пять минут. Это отлично проработанный и продуманный сайт, пользоваться им очень просто. Сейчас жду свое свидетельство с нетерпением.

Как быстро заказать диплом в Москве

Продажа документации государственного образца – наша специализация. Сделать заказ диплома с доставкой не составит труда. Для этого нужно выполнить несколько простых действий:

Внимательно заполнить форму на главной странице сайта.
Ответить на вопросы менеджера в телефонном режиме.
Проверить макет документации (будет выслан на указанный электронный адрес).
Внести коррективы или отправить подтверждение о правильности заполнения данных.
Проверить заказ при получении, оплатить услуги.

Купить диплом института никогда не было так просто, а главное – безопасно. Наша компания имеет колоссальный опыт в сфере производства документации наивысшего качества. В разделе «Отзывы» можно ознакомиться с комментариями людей, которые воспользовались нашими услугами и смогли устроить свою жизнь. Доставка документации осуществляется курьером по Москве в день печати документа. В другие регионы заказ отправляется удобной почтовой службой с наложенным платежом. Уже через несколько дней вы получите желанный документ на подлинном бланке, который невозможно будет отличить от оригинала. На дипломе будут все важные уровни защиты, печати и подписи. Также его можно будет проверить под ультрафиолетом. Никто и никогда не усомнится в оригинальности вашего документа.

Чем занимаются наши сотрудники

Далеко не у всех есть желание служить в вооруженных силах, а если уже достигнут 40-летний возраст, то на это просто нет времени. В таком случае на помощь приходит наша компания. Мы занимаемся продажей документов государственного образца. Можно купить диплом и получить заветное рабочее место с высокооплачиваемой должностью. Раньше сложно было себе представить такое простое решение вопроса. А сегодня вы получите в сжатые сроки документы из военкомата, ЗАГСа, ВУЗа или любого другого учреждения. Мы вам в этом поможем.

Новый документ вам предоставит возможность:

избежать бумажной волокиты и траты времени в очередях;
при утере диплома гарантированное быстрое его восстановление;
замены оценок на более высокие;
получение достойного рабочего места;
подтверждение соответствующей квалификации;
изменить специализацию;без проблем получить учебную визу в другую страну;
получить отсрочку или освобождение от призыва в армию.

В Москве достаточно учебных заведением с прохождением военной кафедры. У вас появляется уникальная возможность получить и военную специальность, и гражданскую и все это без отрыва от места работы. Для своих клиентов мы предлагаем документы об окончании среднего образования, всевозможные справки для работы или по месту учебы. Если вы поступили в ВУЗ, но времени абсолютно нет на учебу, мы выдадим справку о посещении сессий или сразу же купите у нас диплом своего ВУЗа и занимайтесь своими делами. Также оформляем свидетельства о браке, рождении или смерти. Обратившись к нам, вы останетесь довольны результатом!

Последние вопросы

Александра

Скажите, если я живу не в России и не в СНГ, могу ли я заказать у Вас диплом о высшем образовании? Мне нужен педагогический ВУЗ, преподавание русского языка и литературы. Я родом из Украины, диплом мне нужен местный. Можете ли Вы мне помочь в моей ситуации?

Да, мы можем сделать Вам нужный документ. Оставляйте заявку у менеджеров и не забудьте оставить координаты для связи – номер телефона или электронную почту. Мы свяжемся с Вами для уточнения Вашего заказа.

Как мне поступить, если в документе я обнаружу ошибки или опечатки?

Перед тем, как принимать и оплачивать готовый документ, Вам нужно его внимательно проверить. Если Вы обнаружите в нем недочеты, не берите его и не платите, просто отдайте курьеру или верните обратно нам на переделку. Естественно, что все расходы мы берем на себя. Чтобы такие ситуации никогда не возникали, мы делаем для наших клиентов макет будущего документа и отправляем им на согласование. Когда заказчик проверит все детали и подтвердит согласие, мы пошлем макет на выполнение. Также можно сделать фото или видеозапись документа под лучами ультрафиолетовой лампы. Это подтвердит высокое качество готового изделия.

Сможете ли Вы сделать для меня академическую справку?

Да, мы делаем разные виды справок, в том числе и академические. С типами документов и ценами на нашу работу Вы можете ознакомиться на нашем сайте, в разделе «Цены».

Мы хотим чтобы вы имели диплом

Наша компания даст вам такие преимущества:

вы сэкономите 5 лет обучения;

у нас есть бюджетные документы, которые выполняются на обычной бумаге;

вы можете приобрести дорогой вариант диплома, который вам нужен, но со всеми защитами. Тогда никто не отличит сертификат от оригинала;

доставка курьером или почтой РФ;

наши клиенты попадают в федеральный реестр сразу же после сделки с нами;

вся информация о вас конфиденциальна;

у нас оплата только после того, как соответствующая «корочка» в ваших руках.

У нас самый широкий выбор дипломов. Вы можете с нами связаться любым приемлемым для вас способом. Например, позвонить по телефону, отослать письмо на электронный ящик. На сайте есть возможность заполнить форму, указав все необходимые параметры. Наши консультанты помогут вам выбрать ту корочку, которая необходима вам, чтобы выйти в люди. Мы с вами обязательно свяжемся и обсудим все интересующие вас детали.

Получение любого сертификата в наши дни – это не бездумная трата денег. Это – подъем вверх по карьерной лестнице. К вашему мнению будут прислушиваться не только рядовые коллеги, но и начальники. Измените свое будущее сейчас. Доставка документов на дом бесплатна!

Социально-политический кризис во Франции в мае-июне 1968 г.

Стал одним из наиболее масштабных народных движений в развитых капиталистических странах в 60-е гг., символом «бурных шестидесятых». Воспринимались частью современников как революция. Эту оценку разделяет и часть историков.

События 1968 г. во Франции начались в обстановке экономического роста. Режим ограниченной демократии во главе с основателем V Республики генералом Ш. де Голлем , казалось, гарантировал политическую стабильность. Но во Франции нарастало недовольство ряда социальных групп. Рабочие были недовольны ростом интенсивности труда, которая не компенсировалась ростом зарплат. Интеллигенция была недовольна засильем бюрократии. Жизнь студентов была излишне регламентирована. В то же время часть студентов была увлечена радикальными левыми идеями. 22 марта 1968 г. после очередного разгона антиамериканской манифестации солидарности с Вьетнамом студенты-леваки (“гошисты”) захватили несколько университетских помещений. Зачинщиков, включая лидера - студента-анархиста из Германии Д. Кон-Бендита - вызвали в университетский суд на 2 мая. Однако радикалы создали “Движение 22 марта” и продолжили агитацию - в том числе и против университетской административной системы. Активные студенты раскололись на правых и левых. Назревали столкновения, и ректор 2 мая закрыл университет, полиция оцепила Латинский квартал - место близ университета Сорбонны.

3 мая студенты вышли на демонстрацию протеста, которая была организована Национальным союзом студентов Франции (лидер - Ж. Саважо), где сильные позиции занимали леваки из Федерации революционных студентов. Студенты попытались пройти в Латинский квартал. Начались столкновения с Ротами республиканской безопасности (ЦРС) - специальными силами полиции. Были избитые и арестованные. Университетская общественность была возмущена. Преподаватели объявили забастовку. 5 мая к забастовке университетов присоединились лицеи. 6 мая Латинский квартал заполнили десятки тысяч студентов и преподавателей, развернулись столкновения с полицией, которая атаковала манифестантов. Отбиваясь от полицейских, студенты стали строить баррикады - символ революции. Выступление студентов широко освещалось СМИ. Лидер студенческого протеста Д. Кон-Бендит призывал студентов “создать брешь” - условия, когда в движение против режима и капиталистической системы начнут вливаться все более широкие массы.

10 мая в центре столицы студентами и сочувствующими было возведено более 60 мощных баррикад. Полицейские машины врезались в ряды демонстрантов. В полицейских летели камни. 13 мая по призыву профсоюзов на улицы городов в знак солидарности со студентами вышли сотни тысяч людей. С этого момента улицы были заполнены демонстрантами почти каждый день. По приказу премьер-министра Ж. Помпиду полиция оставила Сорбонну. Первоначально профсоюзные вожди планировали суточную забастовку солидарности со студентами, но она переросла во всефранцузскую забастовку, продолжавшуюся больше месяца.

От политических лозунгов “Де Голль - в отставку!”, “Десять лет - достаточно!” демонстранты переходили к “странным идеям” - “Вся власть - воображению!”, “Запрещено запрещать!”, “Рабочие всех стран - наслаждайтесь!”. Эти лозунги были вызовом современной индустриальной цивилизации, основанной на четком разделении труда, строгой регламентации и иерархичности, стандартизации и управляемости. На баррикадах вывешивались красные и черные знамена, портреты Ленина, Че Гевары, Бакунина , Мао Цзэдуна и др. левых идеологов. Студенты заняли Сорбонну и близлежащий театр Одеон. Здесь развернулось круглосуточное обсуждение политических и философских вопросов, был установлен режим самоуправления.

Студенческие выступления стали детонатором более широкого революционного процесса. Начались забастовки и захваты предприятий рабочими. Всеобщую забастовку поддержала Французская демократическая конфедерация труда, в которой большим влиянием пользовалась неортодоксальная Объединенная социалистическая партия во главе с М. Рокаром, выдвинувшая синдикалистский лозунг “профсоюзной власти”. Затем забастовку поддержали прокоммунистические профсоюзы из Всеобщей конфедерации труда. Крестьяне перекрыли дороги своей техникой. К 20-21 мая бастовало более 10 миллионов человек. Франция остановилась. Повсеместно создавались комитеты действия - органы революционного самоуправления.

24 мая президент выступил с обращением к нации и объявил о референдуме по поводу форм “участия” трудящихся в управлении производством. Это была важная уступка, но уже недостаточная. Самым популярным словом был “социализм”, под которым понимали некое устройство жизни, основанное на самоуправлении. При этом ни коммунисты, ни традиционные соцпартии не смогли и не хотели возглавить революционное движение. Радикализм студентов и революционно настроенных рабочих был чужд не только социалистам, но и ФКП, которая к тому же учитывала дружественные отношения советского руководства и де Голля.

25 мая силы порядка попытались взять инициативу в свои руки, это привело к кровавым столкновениям в Париже - 1500 человек было ранено, 800 арестовано, погибли один студент и один полицейский. Страна встала на край гражданской войны. В этих условиях представители профсоюзов и правительства встретились на улице Гренелль и договорились об условиях прекращения стачки. Профлидерам удалось добиться всего, за что они выступали раньше - повышения зарплат на 15 %, 40-часового рабочего дня. Но в Гренелльском протоколе ничего не было сказано о социальных преобразованиях, о самоуправлении. И радикальные рабочие отказались поддержать такой компромисс. Забастовка продолжалась.

29 мая де Голль покинул страну и вылетел в германскую группу французских войск. Он договорился о совместных действиях с ее командующим Ж. Массю, после чего вернулся в Париж 30 мая, заявил, что стране угрожает коммунистическая диктатура, отменил референдум и распустил парламент, назначив всеобщие выборы. На улицы вышла объединенная демонстрация правых - их было не меньше, чем левых. Комитетам защиты республики раздавалось оружие.

Забастовщики соглашались на материальные уступки и выходили из стачки. Студенты, обсудив все мировые проблемы, были вытеснены в июне из Сорбонны. 12 июня демонстрации были запрещены, 11 наиболее активных левацких организаций распущены, и это не вызвало новой волны возмущения. В сентябре студенты вернулись к занятиям. Это было самое бескровное завершение столкновений на баррикадах в истории Франции. Выборы 23-30 июня привели к поражению левых. 27 апреля 1969 г. де Голль провел все-таки референдум о социальной реформе, потерпел поражение и ушел в отставку.

Но, несмотря на спокойное завершение «Красного мая», значение этих событий для развития современной цивилизации велико: принципы организации индустриальной цивилизации были подвергнуты сомнению, возник социальный запрос на новые, более демократичные отношения в обществе. «Красный май» стал частью общего кризиса развитого капиталистического общества, примером для молодежных движений США, Западной Европы и Японии.

Социальный взрыв 1968 года во Франции должен служить для любой власти предостережением от самодовольно-высокомерного замыкания в самой себе

Главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, доктор исторических наук Петр Черкасов

Все страны время от времени переживают серьезные политические и экономические кризисы. Во второй половине ХХ века самым ярким проявлением кризиса западного мира стали события 1968 года, в эпицентре которых оказалась Франция. А ключевую роль в них сыграла молодежь, студенты. В какой-то момент многим даже показалось, что грядет новая французская, а может, и всемирная революция, тем более что среди лидеров движения было много молодых левых активистов и известных интеллектуалов (таких, как, например, Жан-Поль Сартр), мечтавших именно о мировом пожаре. Однако удивительным — если иметь в виду размах событий — образом революция не состоялась. Президенту Франции генералу де Голлю удалось не только устоять самому, но и привести свою партию к победе на внеочередных выборах в парламент. Может быть, потому что, как написал крупнейший французский социолог и противник новой революции Раймон Арон, это был «эмоциональный и моральный бунт, который нельзя было положить в основу политической программы».

Нашу беседу с автором многочисленных книг и публикаций по истории Франции, России и российско-французских отношений нового и новейшего времени, главным научным сотрудником Института всеобщей истории РАН Петром Черкасовым мы начали с вопроса: что представляли собой Франция и де Голль накануне майских событий 1968 года и почему эти события произошли?

— Надо сказать, что выступления 1968 года застали всех врасплох: и правящую элиту, и общество, и саму молодежь, которая стала двигателем этих выступлений. Хотя, конечно, те события имели глубокие корни.

Звонок прозвучал еще в 1965-м, на очередных президентских выборах. Де Голль получил в первом туре 44 процента голосов, а его противник Миттеран — свыше 32. Во втором туре де Голль, конечно, победил Миттерана, поскольку с ним блокировались все противники левых, и получил в результате 55 процентов. Но более 60 процентов голосов принадлежали французам старше шестидесяти, и лишь 18 процентов молодых от 20 до 34 лет сказали, что разделяют идеи де Голля. А ведь за семь лет до этого, в сентябре 1958 года, на референдуме по одобрению новой конституции Пятой республики де Голля поддержали около 80 процентов граждан.

Скромный результат 1965-го не был случайностью. В обществе зрело недовольство сложившейся полуавторитарной системой, причем, что любопытно, в большей или меньшей степени оно было свойственно всем слоям населения. Политические партии в большинстве своем хотели бы возвращения к парламентской системе, в которой они чувствовали себя хозяевами положения, как в Третьей и Четвертой республиках. Бизнес был недоволен чрезмерным присутствием государства во французской экономике, дирижистскими методами управления, стремился к более либеральной экономике. Недовольство бизнесменов вызывал и большой государственный сектор, возникший после войны, когда было национализировано имущество коллаборационистов. Это, по мнению деловых кругов, тормозило экономическое развитие Франции. Все более открыто велись разговоры о необходимости денационализации тех или иных отраслей и крупных предприятий. В этом видели залог более успешного развития экономики.

— А чем были недовольны рабочие?

— Как вы понимаете, у рабочего класса, ведомого коммунистами и социалистами, всегда найдутся поводы для недовольства любым правительством. Безработица, низкий уровень заработной платы, недостаточная социальная защищенность и так далее. Конечно, все это признаки традиционных претензий рабочего класса во все времена. Тем не менее надо признать, что к концу 1960-х рабочие выражали недовольство режимом «личной власти» де Голля значительно слабее, чем левые интеллектуалы и студенческая молодежь, неожиданно для многих заявившие о своих претензиях на роль авангарда французского общества.

К концу 1960-х в общественную жизнь Франции вошло новое поколение, убежденное, что де Голль — это уже история, что он попросту стар, как физически, так и политически.

Французская молодежь, словно вирусом, была охвачена левыми идеями, которые — сейчас это кому-то может показаться странным — пришли из США, где они получили развитие на волне антивоенного движения, во время кампании во Вьетнаме. На почве этих идей сформировалась особая молодежная контркультура, проникнутая принципиальным неприятием общества потребления и всего буржуазного жизненного уклада. Такие понятия, как родина, государство, порядок, семья, мораль — все, на чем стояло традиционное общество, — были отвергнуты молодежью как не соответствующие новым ценностям, которых придерживалось молодое поколение.

Внешним проявлением этой контркультуры было распространение свободных сексуальных отношений — то, что потом назовут сексуальной революцией. И вызывающая хипповская мода: потертые джинсы, нестираные свитеры, мини-юбки, купальники топлес. И, конечно же, граффити — своего рода символ французских событий, которыми теперь «украшены» все столицы и крупные города.

Идейные основы французского Мая заложили работы американо-немецкого социолога Герберта Маркузе, с его нашедшим широкий отклик в левой среде тезисом о том, что рабочий класс окончательно обуржуазился и уже не может претендовать на роль авангарда, которую ему определял марксизм. Роль революционного авангарда перешла к интеллигенции и ее боевому отряду — студенческой молодежи.

В молодежной среде широкое распространение получили идеи анархизма, троцкизма, маоизма, культ Че. И одновременно — презрительное отношение к «системной», как бы мы сейчас сказали, оппозиции, то есть к социалистической и коммунистической партиям, к профсоюзам, которые, по мнению этих, как их тогда назвали, «новых левых», все продались режиму. Отрицалось все, как власть, так и оппозиция. Но прежде всего студентов не устраивала система высшего образования.

— Чем же?

— Они справедливо считали ее архаичной. Эта система в основе своей была создана еще во времена Наполеона Первого. Скажем, мы с вами прошли в свое время через обязательное изучение истории КПСС, научного коммунизма, диамата, истмата. Во Франции такого не было, но там были свои какие-то предметы, которые студенты тоже считали ненужными. К тому же в университетах существовала очень сложная система экзаменов, которая приводила к тому, что до 80 процентов тех, кто поступал на первый курс, не оканчивали университета. И, конечно, молодежь задевало то, что половина студентов, выходцы из небогатых семей, вынуждены были и работать, и учиться. Теперь такое и у нас обычное дело, но тогда это было странно, считалось, что студент должен, говоря словами классика, учиться, учиться и учиться.

А когда они оканчивали университет, то у многих возникали проблемы с трудоустройством. Сейчас во Франции это просто катастрофа, выпускники вузов едут куда угодно, в любую страну, чтобы найти работу. Но появились эти проблемы уже тогда.

Демонстрация студентов и рабочих в Париже 13 мая 1968 года. Лозунги студентов: «Будьте реалистами, требуйте невозможного»; «Как ни проголосуешь на плебисците, “да” или “нет”, из тебя все равно сделают козла»; «Запрещено запрещать!»; «Тяжело подчиняться начальникам, но еще глупее их выбирать»; «Счастье — это новая идея»; «Пролетарии всех стран, развлекайтесь!»

Фото: Guy le Querrec/ Magnum Photos/ Agency.Photographer.ru

— А что послужило поводом для начала волнений?

— По одной из версий, студентам в Нантере, который в то время был одним их факультетов Сорбонны, запретили приглашать девушек к себе в общежитие. Это в принципе и раньше не поощрялось, но недовольным нужен был только повод. И они начали бурно протестовать. Появились первые лозунги: «Нет буржуазному университету!», «Долой экзамены!». Студенты отказывались сдавать экзамены, срывали занятия, устраивали обструкции факультетскому начальству и даже отдельным профессорам — тем, кого они считали реакционными. Очень быстро критика системы образования переросла в критику всего общественного устройства. Появился лозунг: «Говори “нет” всему!». На роль руководителей студенческих беспорядков выдвигаются вожаки крайне левых организаций. А признанным лидером студентов становится 23-летний выходец из Германии Даниэль Кон-Бендит. По одной из версий, именно угроза его исключения из университета и стала поводом к бунту.

В общем, 3 мая 1968 года во дворе Сорбонны собрался шумный митинг студентов. Университетское начальство усмотрело в нем начало беспорядков и, нарушая давнюю традицию, вызвало полицию, что во Франции делать не рекомендуется. Полиция разогнала митинг, избила наиболее буйных студентов, кого-то арестовала. В ответ Национальный союз студентов и профсоюз работников высшей школы выступили с призывом к забастовке.

Как только стало известно об этом призыве, студенты всех университетов в Париже, а за ними и всей Франции, прекратили учиться. Начались беспорядки, потасовки с полицией, поджоги автомобилей мирных обывателей. Центром волнений становится Латинский квартал. Если пройти вверх по бульвару Сен-Мишель, на левой стороне увидишь небольшую площадь, которая ведет к Сорбонне, где до сих пор стоит стенд с фотографиями тех событий.

Студенты захватывают университет. Ворвавшись в помещение ректората, они срывают висящий на стене огромный, в полный рост, портрет «тирана» — кардинала Ришелье работы Филиппа де Шампеня — и разрывают его. Никто и не вспомнил, что «тиран» был выпускником Сорбонны, что он вложил огромные личные средства в реконструкцию альма-матер, передал университету свою богатейшую библиотеку и завещал похоронить себя в университетской церкви, построенной по его же инициативе. К счастью, надгробие, 5 декабря 1793 года уже разгромленное якобинцами, на этот раз осталось нетронутым. А над Сорбонной поднимаются черные и красные флаги.

В общем, все пошло вразнос. За одну только ночь с 3-го на 4-е получили ранения более 350 человек, 460 студентов были арестованы. В последующие дни столкновения продолжались. Латинский квартал покрылся баррикадами. Всего по Парижу их было возведено более шести десятков. Предпринимались попытки создать в столице параллельные органы власти.